Из истории ботанических садов СССР


Ленинабадский ботанический сад АН Таджикской ССР


К 60-летию сада
(Воспоминания бывшей сотрудницы
сада Лисовской А. В.)


     В марте 2014 года исполняется 60 лет Ленинабадскому ботаническому саду ( в настоящее время Худжандский ботанический сад АН Таджикистана).
     Сад находится в Северном Таджикистане в городе Худжанд (бывший Ленинабад) и расположен на правом берегу реки Сыр-Дарьи в предгорьях горы Могол-Тау. фото
     Основной задачей всех ботанических садов СССР была интродукция растений, под которой подразумевается целенаправленная деятельность человека по введению в культуру новых для данной местности видов и сортов полезных растений. Мы испытывали и вводили в культуру новые виды и сорта декоративных растений. Лаборатория дендрологии изучала древесные растения, цветоводы – травянистые, в оранжерее выращивали теплолюбивые тропические виды, не зимующие в открытом грунте. Сотрудники семенной лаборатории заготавливали семена и осуществляли их обмен с другими ботаническими садами.
     Мы привозили новые растения из ботанических садов, из экспедиционных поездок в места природных обитаний диких видов, получали семена по обменным спискам.
     Жили дружно, работали с энтузиазмом. Нашим организатором и вдохновителем был директор сада Мансур Ашурович Насыров. Кандидат биологических наук, умный, добрый человек. Он относил себя к числу первых национальных интеллигентов, и это было действительно так. Как красиво, интересно и содержательно мог говорить он обо всём – и об интродукции и об обыденной нашей повседневной жизни – в общем, обо всём на свете. Его русский язык был безупречен во всех отношениях. А сколько чисто русских народных поговорок и пословиц он знал! И нередко употреблял их в своей речи. Слушать его было наслаждением…
     У нас было также замечательное научное руководство – учёные Ленинградской школы – Павел Николаевич Овчинников и Вера Ивановна Запрягаева. Они из Душанбе направляли всю нашу научную работу.
     Я пришла в сад в 1968 году, когда он был на пике своего расцвета. Безупречно спланированная и ухоженная территория, богатые коллекции растений открытого и закрытого грунта. Самой внушительной была коллекция роз. Розарий занимал большую площадь, на хорошо обозреваемом открытом участке, слева от центральной аллеи сада. По границе участка со стороны аллеи был создан бордюр из регулярно подстригаемых туй и через этот невысокий заборчик посетителям сада открывалась обширная необыкновенно красивая картина цветущих роз.
     По сторонам дороги, ведущей к тепличному комплексу, росли роскошные огромные пальмы, за ними по боковой границе розария высились изящные стройные кипарисы. В глубине сада был построен открытый летний павильон, где принимали гостей. Помню, как мы встречали у входа в павильон (нарядные, с букетами роз) латвийскую делегацию, приехавшую в город на дни декады Латвийской ССР в Таджикистане. А в павильоне гостям на длинных столах было приготовлено угощение из национальных блюд.
     За павильоном в конце центральной аллеи располагался так называемый „круг” – огромная круглая площадка (типа клумбы), где всегда высаживались красивоцветущие многолетники – или хризантемы (тоже была большая, чудесная коллекция) или георгины.
     Была также примечательная по тем временам коллекция ирисов. Были гладиолусы, тюльпаны, лилии, флоксы и множество других многолетних и однолетних цветов.
     В лаборатории дендрологии углублённо изучались хвойные, лианы, вечнозелёные древесные виды. Были экзотичные древесные растения, например, перечное дерево (кажется, его называли зантоксилюм, точно, к сожалению, не помню). Лиану запомнила – текома, которая вечно цвела и расползалась порослью, как сорняк, пробиваясь даже сквозь асфальт рядом расположенной дорожки. Гордостью розария была также лагерстремия, необыкновенно красивый во время цветения кустарник.
     В саду была удачно подобранная научная библиотека. К сожалению, в своё время я не поинтересовалась, кто был её создателем. Припоминается, что будто бы Б. А. Комаров – профессор, ботаник Ленинабадского педагогического института. И именно он передал её Ботаническому саду. Замечательная библиотека! Особенно мне нравились в ней старинные книги. Помню, с каким благоговением я брала в руки совсем маленькую, с выцветшими листками книжечку Б. А. Федченко и с упоением читала о его путешествиях по Памиру…
     Учет растений и всех работ, проводимых на участках, осуществлялся на высоком уровне, по единой методике. Лицом сада считался интродукционный журнал. Он был единым для всего сада и в нём регистрировались все поступающие семена и растения с присвоением каждому образцу интродукционного номера. По интродукционному журналу всегда можно было определить, чем и в каких объёмах занимается сад и каждая из его лабораторий.
     Лаборатории вели свою документацию по учёту. Например, у цветоводов были журналы: посевной, в котором регистрировались все посевы семян и посадки растений, с указанием даты, места и схемы посева или посадки, количества посевного или посадочного материала и обязательно отмечалась дата появления всходов семян, а по посадкам фиксировались данные о приживаемости растений; журнал инвентаризации; журналы фенологических наблюдений; картотека коллекции растений.
     Активно поддерживались связи с ботаническими садами Средней Азии и Союза в целом. Ежегодно семенная лаборатория выпускала список семян, предлагаемых для обмена с другими ботаническими садами (Delectus seminum). Сотрудники сада отправлялись в ботанические сады страны в командировки для ознакомления с опытом их работы и приобретения новых растений. В свою очередь наш сад посещали учёные и специалисты из других садов. Например, летом к нам неоднократно приезжала известный тюльпановед из Ленинграда Зинаида Михайловна Силина.
     Велась переписка с цветоводами-любителями – знатоками и коллекционерами декоративных растений. Специалисты сада рассказывали о растениях и о своей работе в местной печати, пропагандировали идеи охраны и бережного отношения к богатой флоре Северного Таджикистана. Одним словом, научная и общественная жизнь „била ключом”.
     Всё изменилось, когда ушёл из жизни наш Мансур Ашурович, а вскоре также и сменивший его Шакиров Хашим Шакирович. С потерей этих двух замечательных людей сад словно осиротел и начал постепенно приходить в упадок.
     Сейчас, судя по публикациям в Интернете, Худжандский ботанический сад переживает не лучшие времена. Речь идёт даже о необходимости его спасения. Энергичный директор прилагает все усилия, чтобы возродить сад. Хочется пожелать ему и всему коллективу сада успехов и хочется верить, что сад возродится и займет достойное место среди ботанических садов региона.

Лисовская Альбина Васильевна
(работала в Ленинабадском
ботаническом саду с 1968 по 1978 г. г.)





Следующая статья: "Полевица побегообразующая"

Яндекс.Метрика